Поток санкционной пищевой продукции, проникающей в Россию по серым каналам, стремительно нарастает. За 11 месяцев 2018 года ФТС изъяла и уничтожила на 80% больше еды, чем за тот же период 2017 года. Как пишет Фрутинфо со ссылкой на Dairynews.ru, наибольшее количество запрещенной продукции поставлено из Польши, Украины, Литвы, Дании и Норвегии.
Поток санкционной продукции в Россию растет потому, что когда вводились антисанкции, никто, очевидно, не просчитывал, как это отразится на продовольственном рынке страны, полагает академик РАСХН, заместитель вице-президента РАН по сельскому хозяйству Юрий Лачуга.
— Контрсанкции ведь вводились по принципу «око за око», а не с целью поддержки отечественного сельхозпроизводителя. То есть, конечно, предполагалось, что импортозамещение поможет российскому сельскому хозяйству, которое достаточно сильно, чтобы «достойно» ответить на западные пощечины, — сказал он.
Однако это импульсивное и поэтому непросчитанное решение вышло боком не только потребителям, которых одномоментно лишили качественной пищевой продукции, но и самим же сельским производителям. Хотя, казалось бы, в условиях протекционизма им оставалось только жить да радоваться. Что же касается западных производителей, в адрес которых и были направлены вводимые ограничения, то им удалось достаточно быстро переориентировать поставки на других потребителей, в ряде случаев даже увеличив объемы экспорта.
В реальности, дела пошли совсем не в ту сторону, как это мыслилось авторам антисанкционной политики, говорит академик.
— Российские власти, вероятно, посчитали, что раз они избавили отечественного сельхозпроизводителя от иностранной конкуренции, то дела у того сами собой пойдут в гору. И вышло так, что сейчас господдержка аграриев в России находится на еще более низком уровне, чем это было в советское время, — сокрушается Лачуга.
По его словам, объективные условия для того, чтобы российское сельское хозяйство было самодостаточным, в стране налицо. Россия обладает более чем половиной мирового объема черноземов, площадь пастбищ для скота в стране превышает площадь всей Европы и т. д.
Однако катастрофическое отсутствие инфраструктуры на селе сводит на нет все эти преимущества, подчеркивает академик.
— Чтобы российский фермер мог прокормить страну, надо, чтобы люди хотели на селе работать, а не бежали оттуда очертя голову. Чтобы люди хотели на селе жить, надо строить там дороги, создавать социальную инфраструктуру, газифицировать деревни и так далее, — указывает он.
Качество отечественной пищевой продукции не выдерживает критики не потому, что российские, к примеру, сыроделы не знают, как изготовить нормальный сыр, а потому, что нехватка качественного сырья вынуждает их добавлять в «сырный продукт» искусственные заменители «растительного происхождения» (как стыдливо они именуют пальмовый жир и кокосовое масло).
— Чтобы российские продукты по качеству сравнились с европейскими, надо вкладывать в сельское хозяйство такие же средства, какие вкладываются в него в Европе и США. Надо, чтобы корова давала больше молока, и чтобы самих коров было больше. Чтобы с гектара поля у нас собиралось столько же урожая, сколько у них. Но в растениеводстве производственный цикл составляет год, в животноводстве — несколько лет. Нарастить поголовье молочного стада и его производительность с ходу невозможно, — напоминает эксперт.
Чтобы такой рост произошел, необходимо поддерживать весь производственный цикл — от обработки почвы и засева пастбищ до расфасовки готовой продукции. Надо тратить бюджетные деньги на модернизацию производственной базы сельского хозяйства, производства удобрений и сельхозтехники.
Читайте также: За неделю капуста в России подорожала на 7%
Недостаточное финансирование сельского хозяйства не просто сажает россиян на голодный паек сегодня — это подрывает продовольственную безопасность страны на поколения вперед, предупреждает Лачуга.
— Да, у нас в стране лучшие черноземы в мире. Но мы уже сегодня их переэксплуатировали, выжимая из них урожаи без внесения достаточного количества удобрений. Пока мы еще не истощили их окончательно, но уже сейчас коэффициент продуктивного плодородия на них гораздо ниже, чем в США и Европе. Чернозем — это достояние не только нынешнего поколения, его надо сохранить для всех будущих поколений россиян, — говорит он.
Дело не в конкретном молоке, мясе или хлебе, подчеркивает академик. Это вопрос комплексный: «корень зла в отношении властей к сельским территориям в целом».
В 2005 году крупнейший в России производитель сельхозтехники, Волгоградский тракторный завод, был признан банкротом. Правопреемников у ВГТЗ нет — то есть «потомства» созданный в 1930 году и не прекращавший производство даже в дни Сталинградской битвы завод не оставил.
На его территории теперь построят аквапарк и торговый центр.
В ноябре на форуме «Сообщество» также поднимался вопрос о будущем этих самых сельских территорий.
Председатель комиссии Общественной палаты РФ по развитию агропромышленного комплекса (АПК) и сельских территорий Евгения Уваркина говорила тогда о том же, о чем сказал Юрий Лачуга:
— Сельская местность — это недоосвоенная территория с низким охватом современной инфраструктурой и высокой долей естественных природных объектов, которые пригодны для самых разных видов деятельности, и не только сельского хозяйства. К сожалению, в сознании нашей молодежи закрепились негативные ассоциации с сельскими территориями, — говорила Уваркина.
Участники форума гордо упоминали, что на развитие сельского (фермерского) предпринимательства было выделено 412 млрд рублей. Но на «Сообществе» нигде не всплыла цифра расходов на силовые структуры РФ, которая на 2019 года составит 2 триллиона.
